Один день во вселенной Fallout: «Один на один»

Шагать легко. Поначалу это кажется однообразным, муторным занятием, особенно если пейзаж вокруг не склонен к изменениям – желто-коричневая пустыня, однообразно искореженные железобетонные руины, вздувшийся асфальт дорог. Иногда последние напоминают металлические реки - когда заполнены машинами, начавшими свой путь, но так и не закончившими его в тот день, 23 октября 2077 года. Они будто не замерли, не застыли ржавыми остовами – нет, они готовы продолжить свой бег. В батареях питания, когда-то приводившими их в движение, еще сохранилась толика энергии. Увы, ее хватит лишь на локальный ядерный взрыв.

Хватит ли на всей нынешней Земле энергии, чтобы заставить эти реки течь?..

Впрочем, я отвлеклась. Это частое явление, когда приходится идти по Пустоши час за часом, не встречая разумного и более-менее дружелюбно настроенного к тебе существа, готового развлечь тебя и себя беседой. А если в придачу приемник внезапно вздумает потерять волну «Галактических Новостей» и оставить тебя наедине с Пустошью, да еще в самую жару, когда сознание принимается шутить шутки?

Да-да…

-Однообразность, вероятно, вообще главное прилагательное в Пустоши, - бормотала я под нос. Полчаса назад мне удалось выйти на одну из этих старых дорог и, хотя там-сям встречались выбоины, да и пробираться вдоль скалящихся ржавчиной остовов было не верхом блаженства, шагать, повторюсь было легко и… привычно? – Нет, вроде бы и не скажешь. Постоянно что-то происходит. А приглядишься – ну что происходит? Грабят, убивают, пытаются выжить… И так до тошнотворности… Дьявол бы побрал эту жару!

Таких, как я, раньше называли картографами – сейчас же нет никакой необходимости сидеть над бумажками и, высунув язык от напряжения, вычерчивать пройденный путь. Вот эта чертова штуковина на руке, весящая, наверное, как целый Ривет-Сити, сама отметит обследованную территорию, соотнося ее со старыми, довоенными картами в своей памяти. Забавно, что электронная память хранит больше людской, есть в этом какая-то насмешка…

Этот пип-бой передал мне дядюшка… Ладно, дядюшка, слишком сильно сказано, но этот гуль спасал мою шкуру почаще, чем родной папаша, благополучно захлебнувшийся в радиоактивной луже и оставивший в наследство старую и постоянно заклинивавшую винтовку, послужившую, впрочем, благородному делу спасению гуля от компании рейдеров. Альфред утверждал, что явился из Калифорнии, из Убежища 12. Ох, не знаю, насколько сильно съехали у него мозги от радиации и этого треклятого солнца (сегодня что, праздник в честь атомной войны, что такая жара?), но знал он действительно немало. Старина искал подземный город гулей, и, везучий черт, нашел-таки. На прощание он отдал мне этот наручный компьютер, который, как оказалось, при улепетывании от превосходящих сил противника вполне может стать камнем на шее.

Иногда я навещаю его, хотя в последнее время это становится все сложнее – мутанты появляются в Вашингтоне как грибы после дождя. Это выражение Альфреда, а я вот лично не понимаю, какие грибы после радиоактивного дождя? Нет, если большие, зеленые и рычащие – то все в порядке.

И день обещал быть вполне себе неплохим. Он начался как раз с идеи сходить в город гулей. К тому же, в рюкзаке давно скопился приличный запас всякой технической дребедени, которую так любят Изгои Братства Стали в Форте Индепенденс, и книги для Писцов в Арлингтонской Библиотеке тоже вносили свою в лепту в нагрузку на мои плечи. Да, дополнительный приработок, а вы имеете что-то против? Вы просто не любите ходить. А ходить, зная, что в конце ждет оплата – это хорошо. По крайней мере, лучше, чем бегать. И тем более – бегать от кого-то.

Турели предупреждающе щелкнули при моем приближении к форту. Я замерла, но Изгой, ходивший туда-сюда за ограждением, лишь махнул рукой.

…Как можно носить эти консервные банки? Представьте, что в один далеко не прекрасный день заряд этой моторизированной брони закончится и… Где они собираются искать такую открывалку, чтобы вытащить паладина оттуда?..

Поприветствовав меня и разобрав все эти динамики, провода, батарейки и прочее, что они используют в качестве запчастей, Изгой удовлетворенно кивнул и отсчитал крышки и стимуляторы. Поскольку парню было откровенно скучно, а единственные собеседники – черные агрессивные турели – не есть хорошо, он под предлогом починки радио сумел развести меня на разговор. Раскручиванием всех болтов и креплений, коими пип-бой держался на руке, можно заниматься до вечера, а потому ремонт и осмотр проводился прямо «на пациенте». Перекидываясь шуточками (его смех в переводе хриплого динамика то и дело будил спящего у дверей пса, заставляя оного прижимать уши к голове и нервно лаять), мы пересидели самое пекло, после чего распрощались, и я продолжила путь.

Своим сообщением о том, что в Фэйрфаксе устроились рейдеры, Изгой изрядно подкорректировал мой путь, сместив его на юг, в обход развалин.

И вот как раз тогда, когда я продиралась между ржавых машин, рассуждая об однообразности бытия на Пустошах, те самые последствия жары (как я подумала в первую очередь) проявились.

Над Пустошами пронесся детский крик.

Я нахмурилась. Скосилась на солнце – скрытое за мутной пеленой уже более двухсот лет. Потерла висок. Достала фляжку.

-Определенно, пора заканчивать разговорами с самой собой. Пустошь любит бред сумасшедших, но недолго, а вопросы выживания ставит ребром… - и тут, на втором глотке, крик повторился.

Итак, если Тридогнайт не доломал окончательно технику или не решил сменить репертуар, добавив к мурлыканью «I don't want to set the world on fire» новые нотки (в это случае у него будут крупные проблемы), то моя крыша еще при мне, а где-то неподалеку ребенок.

Как он сюда забрался? Похоже, тем же способом, каким все дети ввязываются в неприятности – по собственной глупости.

Спотыкаясь об железяки и выхватывая винтовку, я перебралась на другой край дороги. Крик был громким, значит, ребенок недалеко… Да вот и он, мелкий паршивец!

Мальчишка испуганно жался к упавшему на бок грузовику. Лобовое стекло было разбито, и на сиденье виднелся белый скелет, облаченный в форму. Видимо, неожиданная находка и заставила его заорать.

Я уже хотела его окликнуть, но датчик живых существ, прикрученный к пип-бою, показывал, что мы не одни. Точно ли скелет заставил парня испугаться? В конце-концов, что мертвых боятся, они не кусаются…

Пыхтящий в сторону пацана кротокрыс взвизгнул и затих, настигнутый пулей. Второй дернулся в сторону, но и его настигла та же судьба. Мальчишка лишь зажмурился. И правильно…

Когда новый объект возник в поле зрения, я рефлекторно перевела на него винтовку, и теперь сквозь оптический прицел на меня смотрел горящий невероятной, невозможной злобой желтый глаз.

Коготь Смерти.

Живое доказательство того, что однообразное выживание на Пустоши является одновременно и немыслимым для людей прошлого ежедневным подвигом.

Тварь застыла на кузове и, хотя нас разделяло метров двадцать, смотрела в упор на меня. Видимо, он уже давно научился в первую очередь заниматься людьми с оружием, переключаясь на хныкающих глупых мальчишек потом.

Двадцать метров… Сколько это с вводом в систему исчислений Когтя Смерти? Один прыжок, два, три?

Очень большая разница…

Я могу лишь раздразнить его выстрелами, чтобы он в злобе разорвал меня быстрее. Хотя, не стоит пугаться – супермутанта он, по слухам, крошит на фарш в считанные секунды.

Двадцать метров… а мне… мне нужно… ничего?.. нужно, нужно…

Под ногой звякнула железка.

Несколько секунд и капелька удачи.

Я повернулась и бросилась бежать.

Земля ощутимо вздрогнула – тварь прыгнула и приземлилась. И почти тут же - дикий скрежет раздираемого кошмарными когтями железа. Неужели он действительно так быстро перемещается?

Но вот я уже стою, вскинув винтовку. Клянусь богами, монстр, вытянувшийся во весь рост на просевшим под его весом капоте машины, ухмыляется. Порождение атомной войны, призрак пустошей. Альфред говорил, что они невероятно умны. Охотно верю. Но насколько?

Настолько, чтобы насладится видом обреченной на смерть жертвы, еще пытающейся оборонятся?

Несомненно.

Настолько, чтобы удивится факту – целятся не в него?

Вероятно.

Настолько, чтобы знать, сколько энергии сохранилось в этих мертвых на первый взгляд остовах, только и ждущих внешней искры для завершения этой двухсотлетней пробки?

Уже неважно.

Куда интереснее за доли секунд до нажатия на курок иное.

Заклинит отцовскую винтовку или нет?